Особенности гомеопатической терапии острых заболеваний.

Необходимость ведения острых случаев часто ставит в тупик гомеопатов, и не только начинающих. Есть полное впечатление, что доктор, достаточно уверенно разбирающийся с хроническими, часто – запутанными случаями, при столкновении с острой ситуацией вдруг теряет уверенность и в себе, и в возможностях гомеопатии. Во всяком случае – очень хочется надеяться, что когда доктор отсылает своего пациента за острой помощью к коллегам из конвенциональной медицины – причина именно в этом, а не в банальном нежелании побеспокоить себя. Итак, будем все же считать, что мы имеем дело с преданными медицине и пациентам врачами. И их неспособность решать клинические задачи в острых случаях связано с неумением это делать.

Вспомним, что такое острое состояние?

Это либо стандартный ответ организма на воздействия, угрожающие жизни или целостности организма. Либо это стандартные же, генетически детерминированные адаптивные реакции второго ряда, когда адаптация по ряду индивидуальных причин, характерных для данного организма, не может быть реализована по сценарию первого уровня – т.е. безболезненно и бессимптомно, в штатном режиме. Сразу оговорюсь, гомеопатическую терапию при развитии событий по варианту, требующему реанимационных мероприятий проводить можно, но не забывая о необходимых действия общемедицинского плана, диктуемых состоянием пациента (удаление инородного тела из дыхательных путей, искусственное дыхание, массаж сердца, иммобилизация в необходимом объеме и пр.). Законодательство использование гомеопатии в этих случаях не предусматривает, хотя и не запрещает, во всяком случае – в большинстве европейских стран. Поэтому мы можем предпринимать сии действия – но нужно уважать закон. И первым делом мы должны вызвать на себя бригаду «Скорой помощи».

Еще раз повторю одну из главных особенностей острых состояний – они заканчиваются либо смертью пациента, либо его выздоровлением. В обычных, естественных условиях, когда исключено ятрогенное воздействие.

Нужно иметь в виду еще и вот такой момент: уже в самом начале работы с конкретным случаем, одной из наших первоочередных задач является четкое уяснение патофизиологии происходящего: с чем мы имеем дело? Это действительно острое заболевание, либо у пациента обострение его хронических проблем? Конечно, в условиях дефицита времени, мы должны исходить из предположения, что состояние острое. Но если есть возможность повнимательнее поразбираться со случаем - этот момент нужно обязательно для себя прояснить, ведь именно решение этого вопроса определяет применяемую тактику ранжирования выявленных симптомов, определяет какие симптомы мы имеем право брать при создании совокупности, а, следовательно, и определяет результаты реперторизации. Вернемся к этим особенностям несколько позже.

Вмешиваться или не вмешиваться?

Это самый первый вопрос, который должен решить для себя врач. Тот факт, что человек считает себя больным и что он обратился за помощью к врачу – еще не повод обязательно начинать лечение. Наличие острого заболевания у пациента - это повод для врача сесть и подумать. И понаблюдать. Если мы не видим угрожающих жизни пациента явлений, таких, как асфиксия, или профузное кровотечение - у нас есть возможность порассуждать. Мы должны вспомнить, что любое острое состояние – это внешние проявления работы вполне определенной функциональной системы, обычно состоящей из каскада функциональных систем более низкого порядка, впрочем, как и любой другой процесс в нашем организме. Для нас главное, что организм определился с выбором решения предложенной задачи и уже включил те механизмы, которые обеспечивают, по мнению его наследственной и индивидуальной памяти, наиболее выигрышный и щадящий вариант развития событий. И наша задача, как ВРАЧА (т.е. специалиста, привыкшего сначала думать, а потом принимать ответственные решения), первая наша задача – определиться, куда направлен вектор происходящих событий? Справляется организм пациента с возникшей проблемой или нет? Как нам это оценить? В этом нам могут помочь несколько маркеров. Эти маркеры нам дают работы Анохина. Как известно, универсальный критерий эффективности реализации запущенной функциональной системы - наличие положительной обратной афферентации. Хорошо, когда пациент в сознании и мы можем наблюдать изменения его психического и эмоционального фона. А что делать, когда пациент в коме? А то же что и всегда - наблюдать. И уметь увидеть. Например, мы заметили, что пациент вспотел, и сразу после этого у него стал менее частым и напряженным пульс, успокоилось дыхание, хотя лихорадка пока остается на прежнем, высоком уровне и на уровне психики изменений мы все еще не отмечаем. Однако мы объективно констатируем положительную динамику, мы видим, что после потоотделения состояние пациента улучшилось на фоне стабильности прочих объективных витальных показателей. Одного этого для нас будет достаточно, что бы занять выжидательную тактику – пока идет улучшение, пока задействованная функциональная система справляется с ситуацией – мы не имеем права вмешиваться, какой бы зуд не ощущался в наших шаловливых ручках. Одна из ведущих максим грамотной медицины звучит так: «Организм пациента всегда умнее любого врача». И это понятно – за спиной организма стоят миллионы поколений его предков, бывших настолько удачливыми, что сумели дожить до детородного возраста и успели дать потомство. И наследственная память хранит оптимальные рецепты действий для почти любых развивающихся вариантов событий. Хотя, конечно, глобализацию, ее последствия и варианты решения этих проблем никакая наследственная память предложить не может. Однако вернемся к нашей максиме. Из нее следует практический вывод – лечить в острых случаях можно только тогда, когда это реально необходимо, когда организм пациента демонстрирует нам, что он не справляется, что динамика развития событий предполагает реализацию неблагоприятного исхода. Т.е. когда мы видим признаки негативной обратной афферентации: снижение настроения, работоспособности, ухудшение качества сна, слабость, утомляемость и пр.

На этом фоне наиболее значимыми признаками являются заметное изменение поведения пациента (был спокойным – стал возбужденным, был активным – вдруг стал заторможенным, вялым) и изменение вектора основного обмена, который, как правило, бывает либо сниженным, либо повышенным. Оценивать этот вектор мы имеем право по температурным модальностям: обычно жаркий человек – это признак повышенного уровня основного обмена, привычно зябкий, соответственно – сниженного. Маркером оценки степени риска для нас является либо дальнейшее углубление ранее существующей тенденции (ранее жаркий пациент становится чрезвычайно жарким), либо изменение знака тенденции: обычно жаркий пациент вдруг становится зябким. Понятное дело, что перечисленное нужно учитывать, прежде всего, на фоне оценки знака обратной афферентации. Потому что те же знаковые признаки на фоне прилива сил, глубокого, спокойного сна, или увеличения работоспособности – будут уже признаками адекватной и штатной работы исполняемой функциональной системы.

Итак, сформулируем для себя следующее правило: наше вмешательство в острых случаях оправдано тогда, когда мы наблюдаем признаки отрицательной обратной афферентации и происходящего на этом фоне изменения поведения пациентов и изменение температурных модальностей пациента от привычного статуса. Еще раз повторюсь – за исключением тех случаев, когда явно требуется проведение комплекса реанимационных мероприятий.

Хорошо, мы определились, что наше терапевтическое вмешательство необходимо: мы видим наличие перечисленных признаков и приходим к выводу, что функциональные системы, запущенные организмом не справляются с предложенной задачей. И организм пациента сигнализирует нам о необходимости помощи ему. Здесь есть один спорный момент: что делать, если пациент уже находится на гомеопатическом лечении по поводу хронической проблемы? Не повредит ли наше вмешательство основному курсу терапии?

Нет. Не повредит! И происходит это потому, что наши препараты целенаправленно корректируют именно те функциональные системы, внешнее проявление действия которых мы наблюдаем в виде симптомов. Симптомы хронического плана – это один симптомокомплекс, он отражает реализацию функциональных систем одного уровня. И симптомокомплекс острого состояния, проявившийся только с началом работы остро проявившейся функциональной системы - требует назначения препарата, подобного именно этому симптомокомплексу, следовательно, и корректировать будет работу именно этой функциональной системы, оставляя прочие уже запущенные - интактными.

Во всяком случае именно так представляется происходящее, если исходить из свойств функциональных систем Анохина. Впрочем, то же самое подтверждает и клиническая практика.

Однако в этой связи есть одна коллизия: часть гомеопатов предлагает лечить все острые проблемы, возникающие на фоне терапии хронического состояния, т.н. конституциональным препаратом, назначенным по подобию симптомокомплексу хронического состояния…

Возможно, путаницу вводит сам термин «конституциональный препарат». Лично мне семантика этого термина непонятна совершенно. Предполагается, что существует препарат, который будет решать все проблемы данного пациента в любых обстоятельствах его жизни. И при всем уважении к старым и все еще не очень старым мастерам, которые ввели в оборот это понятие, я не вижу смысла в его существовании: есть препарат ПОДОБНЫЙ выявленному симптомокомплексу. Чего еще нам нужно для счастья, а пациенту для здоровья?

Поэтому тактику назначения «конституционального» препарата по поводу и без повода нельзя признать имеющей под собой реальную патофизиологическую основу, а, следовательно, и гомеопатической ее нельзя признать.

Получение необходимой информации.

Для качественного, надежного назначения нам нужен достаточный пул информации. Получение такой информации в острых случаях имеет свои особенности. Главная из них – мы ограничены временем, ведь помощь пациенту нужна прямо сейчас, процессы, в которые мы собираемся вмешиваться – весьма скоротечны. И действие одной функциональной системы сменяется на действие подключившейся следующей из реализуемого каскада, что выражается в изменении наблюдаемой клиники. Поэтому у нас нет времени действовать по наработанной схеме: неторопливая беседа, спонтанный рассказ пациента, уточняющий опрос, опрос окружения пациента, клинический осмотр… Увы, у нас есть от нескольких минут до часа на все про все. Поэтому мы должны подходить к пациенту четко понимая, что именно мы ищем, что нам нужно.

А нужно нам вычленить ту клинику, что появилась или реально изменилась с появлением острого состояния. В острых случаях гомеопат должен делать назначение только на основание резко выраженных симптомов, появившихся именно сейчас, с развитием острого заболевания. Но нельзя игнорировать и явно изменившиеся симптомы, характерные для хронического процесса, присущего пациенту и ранее.

Это очень важный момент! Да, как всегда стоит задача поиска особенных и странных симптомов. Да, принципы ранжирования симптомов сохраняют свое значение. Но – перед нами стоит вполне конкретная задача, и решать ее нужно прямо сейчас, немедленно. Потому что состояние пациента может не дать нам второго шанса, и его смерть будет на нашей совести. Поэтому мы обязаны работать с тем, что есть в наличие. И в этих условиях доминирующее значение приобретает степень выраженности пусть даже обычно не самого значимого симптома, пусть даже патогномоничного для данной нозологии симптома… Если симптом выражен достаточно резко – его нужно брать. Если симптом просто «лихорадка» и у нас нет никаких уточняющих, никаких сопутствующих особенностей и модальностей – мы должны взять этот симптом. Потому что лихорадка у пациента есть и она выражена.

Я помню, как мне пришлось выслушать резкое порицание от коллеги по поводу того, что я взял по острому случаю лихорадящего пациента в реперторизацию следующие симптомы: Психика: вялость, оглушенность, оцепенение Психика: разговаривать, говорить/не расположен, молчалив, не разговорчив/при жаре Лицо: Цвет/красное/лихорадка/во время нее

Совершенно справедливо коллега указывал на то, что все взятые в реперторизацию симптомы не являются ни редкими, ни особенными. Это все симптомы патогномоничные всего лишь для заболевания, и ни один из них никаким образом не характеризует пациента… Но ничего другого у этого пациента я обнаружить не смог. Как и критиковавший меня коллега. Такая вот ситуация – каждый по отдельности симптом явно малозначащий. А вот совокупность этих симптомов приводит нас к одному единственному препарату, к ликоподиуму. Впрочем, коллега так и остался в уверенности, что данный пациенту ликоподиум излечил его совершенно случайно. А была ли случайность? Вспомним: Ганеман пишет о необходимости ориентации на яркие, странные и редкие симптомы. НО! Подобие, которое мы ищем – это не подобие симптомов препарата симптомам заболевания. Это подобие СОВОКУПНОСТИ симптомов препарата – совокупности же симптомов заболевания. Мы должны сравнивать совокупность с совокупностью. И в нашем случае совокупность, состоящая из банальных, казалось бы симптомов – уникальна. Поэтому еще раз подчеркну особенность острого приема: самое главное ориентироваться только на ярко выраженные симптомы.

Отсюда следует и все прочее:

1. Анамнез – нас интересует только то, что относится к этому острому состоянию и то, что предшествовало его появлению. 2. Жалобы пациента и опрос его с уточнением жалоб – тоже, только то, что относится к симптомам, появившимся или изменившимся в ходе нашего острого состояния. 3. Осмотр пациента – это чрезвычайно важный момент, которым достаточно часто доктора пренебрегают при изучении хронических случаев – по разным, часто даже обоснованным причинам. Но в остром случае мы обязаны детальнейшим образом осмотреть пациента, его слизистые, поверхность кожа, полость рта и глотку. 4. Очень много информации может дать осмотр места, где находится пациент, потому наиболее желательна очная консультация на дому: открыты или закрыты форточки, уровень затененности комнаты пациента, наличие или отсутствие питья рядом с местом пациента, содержимое его ночного горшка (если таковое есть), да просто запах в комнате пациента дадут чрезвычайно много информации для внимательного врача. 5. И, наконец, информация, которую могут дать родственники пациента, его друзья или знакомые, находящиеся рядом с пациентом и принимающие участие в его судьбе на настоящий момент. Увы, как часто, особенно при заочных консультациях, это единственный и не самый надежный источник сведений о происходящем с пациентом. Отсюда понятна важность просветительской работы каждого гомеопата, отсюда понятна важность разъяснения, что можно и нужно увидеть в страдающем человеке, на что обращать внимание.



Давайте разберем каждый из этих пунктов.

1. Сбор анамнеза.

Мы обязаны поинтересоваться с какого именно времени пациент считает себя заболевшим этим острым заболеванием? С чем он связывает появление этого заболевания? Что происходило в жизни пациента и вокруг него в этот период и накануне? Как именно развивалось заболевание – и вот здесь, по возможности, собрать информацию поподробнее, быть может, по часам или даже по минутам. Очень важно подробнейше разобрать период продромы, там можно найти массу ключевой симптоматики. Что это дает нам? Именно так мы можем выявить этиологический фактор, часто не осознаваемый даже самим пациентом. Кроме того, мы можем выявить наличие каких-то закономерностей в развитии процесса, периодичностей. Например – озноб, появляющийся каждые 4 часа, был выявлен у пациента только после того, как скрупулезно было зафиксировано начало каждого приступа озноба за последние сутки. Сам пациент и его окружение на эту закономерность внимания не обращали. Обязательно самым педантичным образом нужно выявить последовательность развития и смены симптомов, потому что и в этом может быть очень нужная для нас закономерность: например сначала отмечалась высокая лихорадка, сопровождающаяся обильным потоотделением. Далее – потоотделение сохранилось, а лихорадка сменилась ознобом, однако потоотделение не приносило облегчения состояния ни на фоне лихорадки, ни на фоне озноба. Уже эта информация дает нам возможность серьезно сократить количество рассматриваемых препаратов. Х.К. Аллен в своей книге «Гомеопатическое лечение лихорадок» пишет, к примеру, следующее: «Следует тщательно зафиксировать симптомы, которые возникают у па­циента до начала и во время озноба, жара, потоотделения и апирексии: время наступления приступа; части тела, где впервые появляется озноб; правильность чередования стадий лихорадочного приступа; степень выраженности или отсутствие жажды, время ее появления…»



2. Жалобы пациента и опрос его с уточнением жалоб



Со сбором жалоб особенных затруднений быть не должно. Тут все привычно: главное – это дать человеку подробно рассказать о том, что его беспокоит. Особенностью будет то, что мы должны достаточно настойчиво регулировать временные рамки рассказа. Нас в настоящий момент интересуют жалобы пациента здесь и сейчас, а не его воспоминания о том, что было в детстве. Далее – сбор жалоб должен отличаться особенной дотошностью в плане уточнения всех возможных и невозможных деталей с целью выявления максимального количества даже самых мельчайших модальностей и возможно связанных с появившимися основными симптомами симптомов сопутствующих. Например, пациент жалуется на лихорадку и головную боль, сопровождающую эту лихорадку. Головная боль весьма интенсивна. И усиливается от разговора. И на этом фоне врач выглядит сущим садистом, продолжая вновь и вновь уточнять характер этой головной боли. И только после неоднократных повторений вопросов в разных вариациях, вдруг выясняется, что головная боль заметно уменьшается после испускание не маленькой порции мочи… Потом обнаруживается, что ночью у пациента появилось ощущение выраженного жжения в подошвах и ладонях рук. И что у него с утра есть жжение в правом глазу, этот глаз слезится и есть болезненность при прикосновении к этому глазу. После этого сомнений в том, какой препарат назначить, у гомеопата нет. Да, Sanguinaria Canadensis решит острую проблему этого пациента. Но доктору было нелегко не пожалеть пациента и снова, и снова выпытывать у него самые мелкие подробности изменений в состоянии, ведь основные жалобы, все самое существенное врачу уже 10 раз сообщили!!! Лихорадка, сильнейшая головная боль, человеку так плохо, зачем вы его опять мучаете?

Да, существует множество опросников, пользуясь которыми можно проводить дотошнейший опрос пациента. Но ни один опросник никогда не сможет перекрыть все коллизии реальной практики. Потому единственным нашим помощником будет служить опыт врача, его интуиция, его способность замечать малейшие нюансы в ответах пациента – мимолетное колебание, немотивированная задержка в ответе, смена ритма дыхания… Увы, нашим пациентам часто сложно себе представить, какие «глупости» с их точки зрения являются для гомеопата драгоценным жемчужным зерном, позволяющим найти нужный препарат. Поэтому при сборе жалоб основное - это дотошность, внимательность, восприимчивость. Обратите внимание: в предыдущем примере было выявлено уменьшение головной боли после испускания значительной порции мочи. Это очень важно – не просто лучше после мочеиспускания, а улучшение после выделения значительной порции. Потому что если порция мочи была небольшой – улучшения не было и пациент терпел позывы к мочеиспусканию, что бы поднакопить порцию мочи побольше, испустить ее одномоментно и получить на некоторое время улучшение своей головной боли. И нет ничего удивительного в том, что об этом феномене пациент не бросился рассказывать врачу как только врач поинтересовался его самочувствием… Кто же рассказывает о таких интимных и странных вещах первому встречному?

Обязательно нужно не забыть уточнить об изменениях в питьевом режиме, изменениях в пищевых, вкусовых пристрастиях…

И уже после всего этого, завоевав определенное доверие пациента - интересуемся изменениями его психического статуса, но без выраженного фанатизма: мало толку выпытывать у пациента нюансы изменения его основного чувства… особенно если пациент в коме или в сопоре.

Вот здесь мы можем вернуться к вопросу о различие в тактике подбора препаратов и формированию совокупности симптомов в остром случае и в случае обострения хронического заболевания.

Заподозрить последнее нам позволяют, прежде всего, анамнестические данные. У пациента явная клиника гипертонического криза. Это что? Спонтанная, ситуационная гипертензия? И тогда мы берем в репеторизацию только те симптомы, что появились только с развитием этого состояния. Либо мы слышим о том. Что « в прошлый раз у нас все было так же (или по другому – не суть важно)». Главное – что мы выяснили – были и прошлые разы. И у пациента среди основных его страданий наличествует и гипертоническая болезнь… И вот тут критерии подбора симптомов – меняются. Мы берем в совокупность не только все то, что нам демонстрирует нынешнее острое состояние, но и те ВЫРАЖЕННЫЕ и ныне симптомы, что характеризуют и его хроническую проблему. Посмотрим на примере пищевых пристрастий. Гипертонический криз развившийся на фоне стресса – сдача важного экзамена. В ходе опроса выясняется, что пациент всегда имел пристрастие к соли. Он и сейчас не против чего-либо солененького. Симптом интересен, симптом выражен, но – он не связан с этим острым состоянием… И мы не включаем его в составляемую совокупность. Такой же гипертонический криз, на фоне такого же стресса по поводу сдачи экзамена. Но – мы слышим, что такое состояние, такая гипертензия у нашего пациента обязательно развивается после окончания экзамена. И ему всегда некоторое облегчение приносит возможность съесть что-нибудь соленое. Он вообще к соленому не равнодушен и всегда сначала подсаливает свою пищу, и только потом – пробует ее. Симптом опять выражен, но в этом случае мы обязаны его включить в составляемую совокупность. Потому что этот симптом характеризует как самого пациента, так и его хроническое страдание, и не только в фазе обострения.



3. Осмотр пациента

Осмотр пациента часто решающее действо в острой гомеопатии. Хорошо, когда мы имеем дело с пациентом, способным общаться с вами… А если пациент в коме или пациент – маленький ребенок? В этом случае мы можем принимать во внимание рассказ окружающих, но ориентироваться должны только на те объективные симптомы и признаки, что обнаруживаем сами при осмотре. И это должен быть доскональный осмотр. Не просто констатация того, что кожные покровы чистые… Да – чистые, но нет ли у нас локальных температурных аномалий? Локальных изменений окраски? Локальных же изменений влажности кожи и ее тургора? Если есть некие местные поражения – обязательно подробнейшее описание статус локалис. Ну, возьмем, к примеру, язву. Просто написать, что у пациента на передней поверхности правой голени в нижней трети ее обнаружена язва размером 15х20 мм – этого вполне достаточно для аллопатического описания. Но не для нашего лечения. Язва может быть болезненная и безболезненная, ее поверхность может быть тусклая и блестящая, блестящей может быть вся поверхность язвы или только ее края. Язва может быть окружена воспалительным валом или кожа вокруг нее может быть совершенно спокойной, без признаков воспаления. Язва может быть глубокой или поверхностной. Края язвы могут быть подрытыми, могут быть выполнены грануляциями, а могут быть совершенно ровными, как будто выбитыми штампом. Поверхность язвы может быть с гнойным отделяемым, может быть влажной, а может быть сухой, вообще без отделяемого. Ну и так далее… Блестящий пример использования данных внимательного осмотра дает Витулкас в своем случае "Препарат PHOSPHORUS. Клиническое состояние: ВЫСОКАЯ ТЕМПЕРАТУРА БЕЗ СИМПТОМОВ". В этом случае мало доктору счастья лечить врачебного ребенка, что само по себе серьезное испытание для любого из нас. Главное то, что клиника практически бессимптомна… И после продолжительных проб именно тщательный, скрупулезный осмотр пациентки, в частности – языка ее, привел доктора к мысли о нужном препарате. В центре языка страдалицы Витулкас обнаружил сухое пятно. Мало того – это пятно было с измененным цветом, оно было коричневым. И это были надежные, объективные симптомы. Использование всего этих двух обнаруженных объективных и выраженных симптомов вывело доктора к совсем небольшой группе препаратов, которые имеют их в своей клинике: Phosphoprus, Crotalus Horridus, Colchicum, Hyosciamus… А наличие стремительного обезвоживания, жажды и страха темноты позволило уверенно назначить фосфор, который и излечил девочку.

4. Осмотр места нахождения пациента.

Я не вижу ничего важного, что можно было бы добавить к уже сказанному выше. Кроме того, что снова вынужден констатировать: главное для гомеопата развивать в себе способность удивляться, искать даже самые незначительные и мелкие поводы в пациенте и его окружении для того, что бы удивиться. В комнате душно… Неужели это чувствует только врач? В комнате присутствует сладковатый запах… А что это так пахнет? В комнате выраженный сквозняк: как пациент реагирует на него? Постельное белье: пододеяльник, простыня, наволочка на которых лежит пациент свежие и чистые, а вот пациент одет в несвежее белье… Можно подумать о том, что за пациентом плохо ухаживают. А ведь это может быть проявление запредельной кожной чувствительности пациента, любая попытка переодеть его приносит ему несказанные мучения.



5. Информация от окружающих

Еще один важный источник информации - окружение пациента, его друзья и родственники. Состояние пациента достаточно часто не дает возможности получить от него точную и внятную информацию. В этом случае те, кто достаточно давно находится рядом с пациентом, для доктора почти единственная возможность получения нужных сведений. При разговоре с окружением нужно использовать ту же тактику, что и при беседе с матерью ребенка в педиатрическом приеме: здесь не просто разрешается, здесь необходимо использовать тактику прямых вопросов.

Ну вот, мы собрали достаточный объем информации, Мы определились с тем, что проблема пациента – это острая проблема, а не обострение хронической. И, исходя из понимания этого, мы проводим сепарацию и ранжирование симптомов и составляем искомую их совокупность. И вот теперь, когда мы синтезировали совокупность симптомов, мы, по словам Ганемана, выполнили самую трудную и самую важную часть работы.

Имея совокупность симптомов, мы проводим реперторизацию. И определяемся с подобным этой совокупности препаратом.

В какой потенции и как часто нужно давать препарат?

Любое острое состояние – это процесс. И фазы его сменяются достаточно быстро – с одной стороны. С другой же – время смены фаз, стадий – явления сугубо индивидуальное. Ни в коем случае нельзя назначать препарат по столько-то горох столько- то раз в день в течение стольких-то дней. По сути дела, такое назначение – признак и гомеопатической, и биологической неграмотности подобного назначальщика. Вспомним что пишет Маргарет Тайлер по поводу назначений «ter die simendum» - «три раза в день» (лат.) в своей статье «Как не следует делать»:

«Но я все равно пыталась руководствоваться тем же "t.d.s.", … я давала тридцатую и двухсотую потенции три раза в день… Я вечно мучилась, недоумевая, почему, когда я правильно назначила лекарство, у пациента, после нескольких дней потрясающего улучшения ("первые три дня мне казалось, что я совсем уже выздоровел") возникал рецидив, и он возвращался в состоянии худшем, чем когда-либо, или же с рассказом о каких-нибудь новых горестях, по поводу которых следовало новое назначение, с неизменно сходным результатом. Всегда сначала становилось лучше, потом хуже, может быть каким-то новым способом, но никто, никогда и ни за что не излечивался. Даже в те дни, когда я еще мало что знала, я могла бы блестяще справляться со своим делом, если бы я послушала свою мать и внушала бы пациентам: «Как только вам станет лучше, вы должны прекратить принимать лекарство и не прикасаться к нему, пока вам не станет действительно плохо».

В острых состояниях этот принцип нужно соблюдать как никогда жестко. Я прекрасно помню случай, когда мне пришлось по телефону консультировать мальчика 6 лет. Мамочка сообщила мне, что ближе к вечеру ребенок вдруг стал робким, что для него совершенно не характерно, затих. Потом он стал мерзнуть, просить одежду потеплее, в конце концов, закутался в одеяло и улегся в постель. И это в 7 часов вечера. Мама обнаружила у него высокую лихорадку и позвонила мне. На момент звонка у парня отмечалась температура около 40 градусов, он плакал из-за болей в ножках и ручках, у него отсутствовала жажда не смотря на высокую температуру, он был зябким, вялым и мама отмечала, что у него приопущены верхние веки (глаза до конца не открываются). Все перечисленное позволило мне назначить одну дозу гельземиума 30С. Через пару часов мамочка отзвонилась, сказала, что малыш ожил, решительным тоном потребовал вкусный ужин. И пока она готовит ужин – он занялся своими обычными играми, что хорошо было слышно даже по телефону. На следующий день, рано утром эта же мамочка позвонила мне и сообщила, что она этого дела так не оставит, что эта ваша гомеопатия убивает ее ребенка, и что она уже вызвала «Скорую помощь», что бы госпитализировать мальчика, который находится в тяжелом состоянии. Не могу сказать, что это было самое приятное пробуждение в моей жизни…

Кое-как я добился от нее описания событий за эту ночь.

Оказывается, после плотного ужина, мамочка, налюбовавшись на практически здорового ребенка, включила мозги и сообразила, что если от трех горошин этого замечательного лекарства от простуды ее малышу стало так хорошо, то еще от трех – наверняка станет еще лучше!!! Сказано – сделано. И ребенок получил еще одну дозу гельземиума. Через полчаса ребенок замерз, у него поднялась температура, он начал подскуливать от ломящих болей в ручках и ножках… У него вернулась вся клиника, что была насколько часов назад. Ну беда… Это что же за болезнь такая к ребенку привязалась? Возвращается и все. Ребенку дали еще одну дозу гельземиума… Потом еще… И до утра парень получил гельземиум 5 раз. И с каждой новой дозой – ему становилось все хуже: усиливались боли в конечностях и он все глубже погружался в сопрозное состояние. И уж конечно всем было совершенно понятно, что виновата во всем происходящем только гомеопатия. Прервав гневные взвизгивания мамочки я потребовал, буквально – потребовал что бы ребенку немедленно дали понюхать ватку с каплей камфорного масла (благо – это средство было в арсенале бабушки малыша)… И к приезду «Скорой» парень уже снова носился по квартире, играл, и требовал еды. И из этого случая делаем два вывода. Первый – на поверхности: дал дозу – жди. Новую дозу или новое лекарство не назначай, пока не увидишь, что в этом есть реальная необходимость. Второй вывод – более завуалирован. Подобные случаи, которые я наблюдаю и в своей практике и в ходе многих лет заочных консультаций на форуме в интернете привели меня к формулированию следующего правила: если 3 приема гомеопатического препарата (в остром случае) не привели к излечению (не важно – это три дозы одного препарата, или по одной дозе трех разных препаратов) - проведи антидотирование любым доступным образом. И в 80% случаев после антидотирования пациент излечится. О чем это говорит? Какой-то из препаратов был назначен несвоевременно… И это назначение заблокировало процесс излечения. Антидотированием мы снимаем блок с уже запущенной функциональной системы, ее работа продолжится и заканчивается тем, чем и должна была закончиться – выздоровлением.

Теперь о дозах.

Боленд в своей книжке «Гомеопатическое лечение пневмоний» очень красиво описал действие разных потенций одного препарата в острых случаях. Когда пациент болеет гриппом, он болеет им в среднем 7 дней. С использованием низких потенций пациент будет болеть все 7 дней, но течение заболевания будет намного легче и мягче. Использование средних потенций (обычно 30-50С) – сократить время болезни до 1-2 суток… Использование высоких и высочайших потенций – сократит время болезни до нескольких часов или даже минут. Мало того, каждый гомеопат был свидетелем того, как излечение на фоне высочайших потенций происходит мгновенно, как выключателем щелкнули… Я сам видел, как сильнейшая оталгия у пациента с острым катаральным отитом купировалась в течение нескольких секунд, как только необходимый препарат в потенции 10М коснулся слизистой полости рта. Я не могу объяснить патофизиологии того, что тогда произошло, я не могу поверить в то, что отек устья евстахиевой трубы, который был одной из основных причин этих болей, мог мгновенно исчезнуть… Я не могу представить себе патофизиологических механизмов, способных обеспечить такое явление. Но я не могу и не верить своим глазам. Феномен существует. И либо от него нужно отмахиваться, чем, собственно, и занимается официальная наука уже в протяжение 200 лет. Либо этот феномен нужно исследовать, но тогда совершенно понятно, что физиологию и патофизиологию мы знаем вовсе не так хорошо, как нам представляется.

Таковы общие принципы решения проблемы острых заболеваний.

К изложенному можно добавить еще кое-что.

Я не случайно оговаривал тот факт, что острые состояния – это стандартные адаптивные реакции, прописанные в нашем генотипе. Ключевое слово «стандартные». А раз эти реакции стандартны, то эта стандартизация позволяет использовать в острых состояниях некую схематичность. Этим фактом прекрасно воспользовался Виджейкар, когда отработал свою схему построения осей. Расписывать эту схему здесь и сейчас я не буду, любой желающий может ознакомиться с ней в книжке Виджейкара «Теория острых болезней». Да, те разделы книги, которые касаются патофизиологии, ничего кроме понятного раздражения у сведущего читателя вызывать не могут. Но погодите выбрасывать книжку в дальний угол: за нагромождением наукообразных конструктивных теорий у Виджейкара просматривается весьма и весьма перспективная феноменологическая составляющая. Это его идея построения осей, по сути дела – проведение трех- (и более) -слойной элиминации. Виджейкар совершенно справедливо указывает на то, что основной характеристикой любого живого мы можем считать уровень активности. И оценка активности пациента, точнее – оценка изменения уровня активности – это первый уровень фильтрации. Второй уровень – оценка уровня основного обмена, который мы можем оценить по изменению термальных характеристик пациента. Третьим уровнем Виджейкар выбрал наличие или отсутствие жажды (а по сути – оценка преобладания аэробного или анаэробного варианта гликолиза). И мы имеем три уровня сепарации. Далее, Виджейкар изучил частоту использования гомеопатических препаратов при заболеваниях простудного профиля и составил список из 60 препаратов. Т.е. вот перед нами пациент, который нуждается в нашей экстренной помощи по поводу простудного заболевания (система Виджейкара заточена именно на эту группу адаптивных реакций, но, с другой стороны, именно эти заболевания составляют от 70 до 80% острых проблем, с которыми приходится сталкиваться врачу). Мы имеем список из 60 препаратов и не имеем по рукой развернутого компьютера (увы, времена, когда врачи досконально знали на память полные патогенезы даже не десятков, а сотен препаратов ушли в героическое прошлое... И современный гомеопат с европейским образованием в лучшем случае знает на память, что арсеникум – тревожен, а пульсатилла – изменчива). Решение же нужно принимать здесь и сейчас. Доктору, владеющему системой Виджейкара сделать это не слишком сложно: оценка активности пациента либо отсекает сразу половину из рассматриваемых препаратов, либо выводит врача на совсем небольшую группу из всего нескольких препаратов. Но даже в худшем случае у нас остались уже 30 препаратов. Оценка изменений термальных характеристик – элиминирует еще половину, оценка уровня жажды – половину из оставшихся 15… И в конце такой стремительной сепарации доктору остается выбрать нужный препарат из 6-7 оставшихся… Но, кроме того, в этой системе есть еще и дополнительные уровни элиминации, которые во многих случаях позволяют сократить количество рассматриваемых лекарств вообще до 3-4… Справиться с этим может уже даже самый начинающий доктор.

Теперь рассмотрим несколько примеров.

1. Доктора вызвали к молодому человеку 28 лет. Возле пациента уже находился коллега-аллопат, который, узнав, что вызвали гомеопата, ни на шаг не отходил от пациента, что бы не позволить этому шарлатану угробить несчастного. Пациент, в недавнем прошлом лечившийся у гомеопата по поводу панических атак, сам настоял на его приглашении. Лицо бледное, глаза запавшие, кожа сухая и на вид, и на ощупь. Жалуется на тупую, ноющую боль в правой подвздошной области. Лучше, если лежать на правом, больном боку. Отмечается небольшой субфебрилитет. Есть тошнота. При осмотре отмечается напряжение передней брюшной стенки, больше в правой нижней ее части. Здесь же отмечается локальная болезненность – при пальпации пациент морщится, пытается отодвинуть руку доктора.

Положительный симптом Щеткина-Блюмберга в правой подвздошной области, положительный симптом рубашки (Воскресенского) справа.

Язык без особенностей. Больше ничего выявить не удалось.

Клинический диагноз «Острый аппендицит» сомнения не вызывал. Каких-то ярких и необычных симптомов выявить не удалось: даже при самом тщательном осмотре пациента повода для удивления гомеопат не нашел.

Что делать? Коллега аллопат пошел договариваться с именитым хирургом об экстренной операции. А что может сделать гомеопат? Правильно: сесть и подумать. А так ли мало мы имеем, что бы сделать назначение? Какие выраженные симптомы мы обнаружили? 1. Лицо: цвет/бледность 2. Живот: Боль вообще, тупая, ноющая/ в подвздошной области/ справа 3. Живот: Боль вообще, тупая, ноющая/лежа/не боку/на правом/ лучше 4. Живот: напряжение

Снова та самая ситуация, когда нет ни одного яркого психического симптома, нет характерных или странных симптомов, а есть ряд выраженных патогномоничных симптомов, свойственных клинике аппендицита – и только. Мы берем все эти 4 симптома, как совокупность, и после репеторизации выясняется, что все 4 симптома ОДНОВРЕМЕННО присутствуют в патогенезе одного единственного препарата. И когда доктор видит название этого препарата – у него появляется желание долго и больно стучать себя в лоб. Только название препарата позволяет доктору осознать, что же его так смущало с момента осмотра пациента, какое-то неудобство… Практически все время, пока врач был рядом с пациентом, тот постоянно старался держаться за руку доктора! И отнять свою руку у него – было не самым простым делом: пациент был жутко испуган и цеплялся за врача, как за спасительную соломину… И еще доктор благополучно проворонил признаки определенного обезвоживания: в отсутствие явной лихорадки у пациента сухая кожа, запавшие глаза… Реперторизация выводит нас на фосфор. А те признаки, что доктор отметил задним числом – однозначно убеждают его в правильности этого предположения. Одна доза фосфорус 200С (более высокой потенции у врача с собой не было). Но бригада «Скорой» уже приехала, едем в приемный покой. Через полчаса появляется светило местной хирургии… Осматривает пациента, потом еще раз осматривает. И начинает энергично рассказывать все, что он думает обо всех этих заполошных терапевтах, которые не дают уже весьма пожилому врачу вкушать заслуженный отдых и не способны отличить совершенно спокойный живот вполне здорового человека от живота больного с острым аппендицитом! Какой Щеткин? Где тут Блюмберг? Какому вообще мудрецу приснилось напряжение передней брюшной стенки? Какая болезненность, когда вот, смотрите – и рука хирурга быстро и уверенно погружается чуть не до позвоночника. А пациент не проявляет никаких признаков беспокойства. И зря коллега-терапевт апеллирует к свидетельству гомеопата, мол ведь все же было, было! Ну кто из грамотных врачей поверит в гомеопатические сказки?

2. Вот случай с форума:

Ненавижу болеть

Всем - здравствуйте, вновь. Прошу помощи. Заболела я сама.

1. Общее представление о больном: кто болен - мальчик/девочка, женщина/мужчина, возраст, телосложение (худой/полный, высокий/маленький).

Мне 27, сижу дома с ребенком 2х лет, веселая, временами печальная и злая. Вес, в меру, не худая. Как ребенок поболеет так еще пару кило ветром сдувает)). Светлокожая, волосы русые, светлые. Рост 168. Люблю, рисовать, готовить и все что связанно с творчеством.

2. Жалобы при обращении: что заставило обратиться на форум? Опишите подробно каждую жалобу.

Жалуюсь на болячку, нос и ухи и горло. Горло - болит, при глотании колет, чувствую что аденоиды опухли и мешают. Когда опускаешь голову (киваю) тоже мешается и больно (лимфоузлы может воспалены), наклонятся вообще неприятно сразу голова начинает побаливать. Гнусавлю, хотя нос не заложен, бывает только может 1 ноздрю закладывает, левую больше. Сопли текут прозрачные аж капают. Носовые платки все мокрые. Приятнее лежать на правой стороне. Ухо - так не болит, но когда глотаю - щелкает, и немного притуплен слух. Ломота во всем теле, чтоб ее не ощущать лежу и двигаюсь.

3. Когда и с чего началось заболевание (первые симптомы)?

Началось вот пару дней как. Началось с першения в горле, помогал горячий чай с лимоном. Ночью становилось хуже, помогало когда нос прятала в подушку. Так было несколько дней, а сегодня прям все "расцвело".

4. Что могло послужить причиной (не возбудитель или заражение, а факторы, способствовавшие заболеванию - испуг, горе, обидели, наказали, переохладился, промок, переутомился, некачественная пища, прививка и т.п.)

Заразилась от малого, неделю держалась и видимо переволновалась и совсем силы сдали. Он у меня болеть стал часто чего раньше не было, вот мама и вне себя от этого. Сейчас у него и нос и ухи и горло, все плохое и болеет.

5. Внешний вид пациента при данной болезни: как выглядит? Красный, бледный, потливость и пр. (если пот, то какой, в каких местах?)

Белая вся, как мел, не потею. Вялая. Муж говорит что меня трогать боится, такая слабая. Глаза стеклянные, красноватые

6. Поведение: как ведет себя пациент - вялый, неподвижный, всё время спит, куксится, возбужденный, деятельный, раздражительный, агрессивный, отношение к утешению, желание быть одному или в обществе и др. - по сравнению с его обычным поведением. Какие-то особые симптомы в поведении, психике, настроении которые проявились только с этим острым состоянием. Что Вас удивляет в пациенте в настоящий момент (поведение, внешний вид, что-то другое необычное и т.п.)?

Конечно вялая и хочу лежать, но ребенок не даст, заставляю себя двигаться, болит все, и суставы и мышцы, просто выкручивает С удовольствием бы поспала, хотя я высыпалась. Торможу, сильно, и спокойная что довольно странно для меня. Хочется тишины или вот мне нравиться слушать как малыш играет и разговаривает с игрушками - это музыка для меня))).Когда он расстраивается я прям не знаю что делать, какая то "пыльным мешком по голове ударенная". Вообще я сейчас не переношу все другие звуки, прямо бы поколотила. И свет мне не нужен. Мне безразлично есть кто то или нет рядом, но наверное хочется одной поспать в удобной позе. Очень раздражает, что нужно отвечать на все эти вопросы. Ничего не хочу есть, хотя надо, малыш на ГВ и нужны и силы и молоко. Хочется может чая с лимоном и может не отказалась бы от пирожного с масляным кремом, наелась помидор с чесноком - полегчало не надолго. Запахи почти не чувствую. Виноград поела изабеллу, понравилось. Думаю пойти в ванную, надеюсь полегчает. Кутаюсь в одеяло и хожу в теплых носках. Не знобит, но хочется в тепло. Тут столько дел, а я разболелась, прямо ненавижу себя.

7. Зябкий или жаркий (не вообще, а именно в этот момент, при болезни). Он зябнет, кутается во время жара; или ему жарко, сбрасывает с себя всю одежду, раскрывается в постели? Это ОЧЕНЬ важный вопрос, ответ на который лучше всего давать после проведения экспериментов: - одели ребенка потеплее, укутали его... И посмотрели - уютно ли ему. Потом раздели донага - и посмотрели, как ему уютнее?

Кутаюсь

8. Есть ли повышенная температура? - о температуре: это не самое важное, но нужно бы знать.

Температуры пока нет, но ощущения что скоро будет.

9. Температура головы, тела, рук и ног на ощупь: руки и ноги скорее горячее, чем обычно, или прохладные, несмотря на повышенную температуру?

Руки тепло- прохладные, обычно теплее. Ноги прохладные - обычно теплее. Голова горячее.

10. От чего больному хуже или лучше: свежий воздух, свет/темнота, положение тела (какое) и т.п.

Лучше с приглушенным светом, в тепле, в тишине. Хочется в теплую ванную.

11. Жажда: пьёт больше или меньше в связи с заболеванием, сколько, как и что пьёт, какой температуры? (важно: не то, что заставляете, а что просит и пьёт охотно). Есть ли ухудшение/улучшение от употребления жидкости?

Жажда есть, пью больше, чем обычно, много. Надо ведь заботиться и о малыше. Теплый чай с лимоном не сильно сладкий.

12. Аппетит, желания и отвращение в пище при данном заболевании? Есть ли ухудшение/улучшение от употребления определённых продуктов?

Есть не хочу.

13. Какой язык - влажный или сухой, цвет, налет? Губы?

Губы сухие, язык влажный к корню белый налет

14. Есть ли тошнота или рвота, понос, потливость и другие выделения? Если есть, то как выглядят, запах.

Никаких выделений, не потею в принципе и плохо не пахну))) когда малыша на руках прокрутила, аж затошнило сильно.



15. Не находится ли пациент сейчас на гомеопатическом лечении? Если да, то укажите, какое ГЛС он получал и когда был последний приём?

Не лечусь, пока малыша только лечим, приходилось или самой соображать или на форуме.

Случай был взят по системе Виджейкара:

1. Пациентка явно заторможена. 2. Пациентка зябкая 3. У пациентки есть жажда 4. У пациентки есть раздражительность, чувствительность к свету и шуму. 5. Пациентка, помимо этого, сердится, когда вынуждена отвечать на вопросы.

После наложения всех этих фильтров мы приходим всего к двум препаратам: Arnica Montana Nux Vomica

Дифференцируем между этими препаратами: у пациентки нет характерной арникозной туповатости, мышление ее ясно и остро, что хорошо заметно по тому, как метко и образно она описывает свое состояние. Боли в костях и мышцах не напоминают болей от ушиба, а носят выкручивающий характер, что опять же свойственно нуксу. Пациентка злится на самое себя за свою болезнь, которая не дает ей делать множество дел, которые сделать нужно обязательно – этот симптом мы привыкли видеть у сульфура и нукс вомика, но у арники нет ничего подобного.

Назначение: Нукс Вомика 30С однократно 3 горохи.

Реакция. Через три дня пациентка отписывается: Что-то я закрутилась, только собралась написать. После приема лекарства я сразу уснула, ближе к полуночи - сильно вспотела. Проснулась около 4 часов утра совсем здоровая. И уже не хотелось спать. Встала, и когда мои проснулись – я уже 1000 дел сделала.



3. Еще один случай с форума.

1. Общее представление о больном: кто болен - мальчик/девочка, женщина/мужчина, возраст, телосложение (худой/полный, высокий/маленький).

Болен мужчина, 42 года, полноватый, крепкий.

2. Жалобы при обращении: что заставило обратиться на форум? Опишите подробно каждую жалобу.

Жалуюсь на простуду. Высокая температура, сейчас – 39,6, насморк, иногда кашель.

3. Когда и с чего началось заболевание (первые симптомы)?

Вчера повысилась температура, из носу потекло.

4. Что могло послужить причиной (не возбудитель или заражение, а факторы, способствовавшие заболеванию - испуг, горе, обидели, наказали, переохладился, промок, переутомился, некачественная пища, прививка и т.п.)

Началось вчера, переработал, промерз


5. Внешний вид пациента при данной болезни: как выглядит? Красный, бледный, потливость и пр. (если пот, то какой, в каких местах?)

Внешний вид обычный.

6. Поведение: как ведет себя пациент - вялый, неподвижный, всё время спит, куксится, возбужденный, деятельный, раздражительный, агрессивный, отношение к утешению, желание быть одному или в обществе и др. - по сравнению с его обычным поведением. Какие-то особые симптомы в поведении, психике, настроении которые проявились только с этим острым состоянием. Что Вас удивляет в пациенте в настоящий момент (поведение, внешний вид, что-то другое необычное и т.п.)?

Поведение не изменилось. Как всегда работает по дому. В своем доме всегда есть что делать.

7. Зябкий или жаркий (не вообще, а именно в этот момент, при болезни). Он зябнет, кутается во время жара; или ему жарко, сбрасывает с себя всю одежду, раскрывается в постели? Это ОЧЕНЬ важный вопрос, ответ на который лучше всего давать после проведения экспериментов: - одели ребенка потеплее, укутали его... И посмотрели - уютно ли ему. Потом раздели донага - и посмотрели, как ему уютнее?

Без изменений.

8. Есть ли повышенная температура? - о температуре: это не самое важное, но нужно бы знать.

Температура 39,8

9. Температура головы, тела, рук и ног на ощупь: руки и ноги скорее горячее, чем обычно, или прохладные, несмотря на повышенную температуру?

Руки теплые. Ноги прохладные. Все, как всегда

10. От чего больному хуже или лучше: свежий воздух, свет/темнота, положение тела (какое) и т.п.

Лучше с приглушенным светом, в тепле, в тишине. Хочется в теплую ванную. Всегда люблю полежать в теплой ванне.



11. Жажда: пьёт больше или меньше в связи с заболеванием, сколько, как и что пьёт, какой температуры? (важно: не то, что заставляете, а что просит и пьёт охотно). Есть ли ухудшение/улучшение от употребления жидкости?

Жажды нет, не больше чем всегда.

12. Аппетит, желания и отвращение в пище при данном заболевании? Есть ли ухудшение/улучшение от употребления определённых продуктов?

Есть не хочу.

13. Какой язык - влажный или сухой, цвет, налет? Губы?

Губы сухие, язык влажный, обложен желтым налетом. Я курящий.

14. Есть ли тошнота или рвота, понос, потливость и другие выделения? Если есть, то как выглядят, запах.

Потливость не больше обычной. Пот как всегда запашистый.


15. Не находится ли пациент сейчас на гомеопатическом лечении? Если да, то укажите, какое ГЛС он получал и когда был последний приём?

Нет, не нахожусь.

АНАЛИЗ: изменений в поведении пациента нет. Изменений в термальных характеристиках – нет.

Вывод: организм пациента справляется с возникшей проблемой, вмешательства на настоящий момент не требуется.

Назначение: Ваш организм вполне справляется с ситуацией. Давайте не будем ему в этом мешать. Что нужно? 1. Больше пить. 2. Посмотреть подряд несколько старых комедий – до самого сна. 3. Завтра к вечеру описать свое состояние.

Реакция:

На следующий день ближе к ночи пациент пишет: «Ночью мне было не слишком хорошо, даже немного морозило. Но к утру я сильно пропотел, температура утром уже была нормальной. Я снова уснул и проспал до обеда. Извините, что пишу так поздно – все ждал, что к вечеру температура опять поднимется, ведь не может же она не подняться, если лечения никакого не было… А она так и не поднялась. Жалоб сейчас нет. Только еще немного насморк остался.»



Ну вот это и все, что я хотел на настоящий момент рассказать об острой гомеопатии.

 создание сайта, хостинг ООО “Белтелеком”