www.homeorealhelp.ru

[diant]

Статья мне очень понравилась (как и сам автор), поэтому освежил ее перевод с оригинала и, надеюсь, она будет интересна и полезна не только мне одному.
Ввиду трудностей со временем (уход за лежачей мамой всепоглощающ) публикую ее по частям, в разбивку. Единственный комментарий, который себе позволю - следует помнить, что статья написана в 1912 году, то есть до публикации 6-го Органона.

======================

Маргарет Тайлер
Как не надо делать

Dr Margaret Lucy Tyler
How Not to Do It
The Homoeopathician, February 1912; reprinted in the Homoeopathic Recorder, October 1929.


Маргарет Тайлер (ок. 1930)


Лондонский гомеопатический госпиталь

Доктор Кент, доктор Гибсон Миллер и прочие врачи-гомеопаты на основании многих лет их успешной работы и накопленного опыта могут рассказать вам, как надо делать. Я же чувствую, что после нескольких лет негодных назначений и бесчисленных неудач могу с таким же успехом поведать вам, как не надо делать. Да, у меня бывали мгновения света и радости, когда я угадывала лекарство; это случалось нечасто, но все же в достаточной мере, чтобы поддерживать энтузиазм в таком оптимисте, как я. Однако в целом мой опыт был неудачным, и поскольку он может помочь некоторым из вас, я попытаюсь рассказать о причинах моих неудач.

Гомеопатия, как известно и вам, и мне, должна работать, и она всегда работала. Но я не овладела ею должным образом: мои представления были слишком грубыми и незрелыми, а мои методы — слишком произвольными и неумелыми; потому в моих руках она могла работать лишь в непредсказуемой, судорожной манере, подобно вспыхивающему в кромешную бурю маяку. В ней скрывалась мощь, вполне достаточная для ярких проблесков, свидетельствующих о присутствии этого маяка, но я никогда не могла рассчитывать на нее в полной уверенности, не могла заставить ее работать устойчиво и безошибочно — как эта мощь работает в руках тех, кто понимает, какими силами они управляют, и кто уже овладел ее законами и ограничениями, а также знаком с особенностями проявления этих сил. Одним словом, я просто не выучила философию предмета… Честно говоря, я и понятия не имела о ее существовании. А ведь без этой философии вы можете применять гомеопатические лекарства, даже делать это гомеопатически, но гомеопатом вы от этого все равно не станете и никогда не будете иметь устойчивых и сколько-нибудь удовлетворительных результатов. Вы никогда не сможете даже правильно оценить те результаты, которых вы добились, и соответственно, понять, что с ними делать дальше.

ДЛЯ ОВЛАДЕНИЯ НУЖНО СПЕРВА ПОДЧИНИТЬСЯ
Запомните: всякая сила требует прежде всего повиновения. Электричество — великая сила; никто не сомневается в ее существовании, ибо грохот, следующий за вспышкой, еще на заре существования был уже более чем достаточным доказательством даже для самого закоренелого скептика. Но чтобы использовать эту силу, человек должен обращаться с ней так, как она того требует, и делать это покорно, направляя ее по ее собственным каналам и учитывая все ее особенности, одну за другой, по мере их открытия и постижения. Только путем безусловного подчинения силе можно склонить ее работать на благо человека, сделав ее послушным орудием.

То же самое с гомеопатией. Тут нет простых рецептов. Ребенок может погладить кошку по спине и вызвать искры, но чтобы получить устойчивый, полезный ток для питания двигателей или освещения города требуется неумолимое подчинение всем известным законам. Ни одна великая сила не работает без определенных законов и ограничений, с которыми мы должны считаться, в противном случае мы обречены на провал. В гомеопатии, как и в электричестве, вы либо достигаете чего-то, либо не получаете ничего! И то, и другое в ней — до головокружения неощутимо; о достижении можно судить лишь по результатам. И там и тут нет полумер. В вашей работе все должно быть в безупречном порядке, если вы хотите запустить в пациенте устойчивый исцеляющий ток. А вспыхивающие там и сям искры, как бы поразительны они ни были, — это не дело. Хотя они по-своему и убедительны и даже могут сулить вам лучшие результаты, если вы сумеете усовершенствоваться в своих методах управления этой мощью.

[diant]

НАЗНАЧЕНИЕ ИСХОДЯ ИЗ БОЛЕЗНИ
Для гомеопата, полагаю, часто роковым первым шагом будет составление списка болезней, а затем — списка соответствующих лекарств, подходящих для их излечения. Например:

• Наклеить на Rhus и Bryonia этикетки «ревматические средства» и фактически выбирать только между ними двумя, а потом ругать на чем свет стоит гомеопатию, когда ими не удается вылечить случай, требовавший Sulphur или Tuberculinum, а то и вовсе дантиста.
• Считать Sulphur и Graphites «кожными лекарствами» и терпеть с ними полное фиаско в случаях (коих немало), когда требуется Pulsatilla.
• Поставить Sepia на полочку с этикеткой «лекарства от женских недугов» и насмехаться над теми, кто осмеливается давать ее младенцам.

Но если вы работаете с гомеопатией, как она того заслуживает, вам придется излечивать отдельные случаи:

• Туберкулезного дактилита именно с помощью Sepia, а не чем-то еще!
• Зоба, даже с уплотнением в правой доле (а вовсе не в левой), опять же, с помощью Sepia (недавно я представила ряд таких случаев Британскому гомеопатическому обществу).
• Запора — с помощью Rhus или Variolinum (как это делал д-р Барнетт).
• Или ночной гастралгии, сопровождающейся истощением, — одной единственной дозой Syphillinum.

Если вы собираетесь это делать, причем делать часто, вам следует оставить болезни в покое и обратить свой взор на самого пациента. Вы не должны рассуждать так: «Это случай ревматизма, поэтому я могу попробовать Rhus, ведь Rhus отличное средство от ревматизма», но должны сказать так: «Это случай пациентки Sepia, и, что бы у нее ни болело, ей нужна именно Sepia и только она». Господи, если бы я знала это с самого начала!

И для вашей же пользы не спешите объявлять: «Я попробовал гомеопатию в таком-то случае, но ничего не вышло». Помните, это были именно вы, у кого ничего не вышло, и сам факт, что потерпели неудачу вы, доказывает, что в любом случае дело не в гомеопатии. Ее мощь никуда не делась, просто у вас не получилось ее правильно применить. Скажите о своей неудаче кому-нибудь знающему, и он посмотрит на вас с грустью. Подобным признанием вы просто выдаете свою собственную ограниченность.

[diant]

СЛИШКОМ ЧАСТОЕ ПОВТОРЕНИЕ
Следующим роковым камнем преткновения является каббалистический знак «t.d.s.» — ter die sumendum* (который знающие гомеопаты приберегают для плацебо). Я думаю, этот знак уничтожил в зародыше больше блестящих гомеопатов, чем можно себе представить. Близко к нему, в своей самоубийственной силе, стоит жуткая формула тех, кто наивно полагает, что вот он-то и в самом деле занимается первоклассной гомеопатией, — «раз в неделю». Когда я еще только начинала свою карьеру провалов и ложных назначений, я наблюдала, как все вокруг назначают лекарства «трижды в день», по крайней мере, в хронических случаях. Только представьте себе это! А поскольку я никогда не училась, как правильно назначать, я угодила в эту ловушку с головой. Я не обращала внимания даже на протесты моей матери — человека, который учился правильной гомеопатии еще в те ранние дни, когда умели работать хорошо.

* Ter die sumendum (лат.) — принимать трижды в день.

«Это очевидная ошибка, — говорила она, — давать такие лекарства целыми неделями. Это вообще не гомеопатия. Как только наступает улучшение, ты должна остановиться и повторить лекарство, только если те же симптомы вернутся в прежней форме».

Но «t.d.s.» оставалось вездесущим правилом, на котором строила свою стратегию и я. Ибо зная, что эти потенции работали, я давала 30 и 200-ку трижды в день, или один-три раза в неделю, как подсказывало мне сердце, не догадываясь, что, если я хочу играть в «t.d.s.», следует пользоваться лекарством в его наивысшей степени им-потенции — возможно, типа 3х, когда в лекарстве уже почти нет вещества для грубых физических эффектов, но еще нет достаточной проникающей силы, способной привести к глубоким и длительным повреждениям организма. Таким способом, кстати, иногда удается достигать отличных результатов в некоторых поверхностных случаях.

Хуже всего, что я и других вводила в то же заблуждение, убеждая их пробовать высокие потенции. Я вечно мучилась, недоумевая, почему, когда я делаю правильное назначение, у пациента после нескольких дней потрясающего улучшения («Первые три дня мне казалось, что я уже совсем выздоровел») возникал рецидив, и он возвращался в еще более худшем состоянии, чем когда-либо, или же с рассказом о каких-нибудь новых горестях, на которые следовало новое назначение — с подобным же результатом. Всегда сначала становилось лучше, а затем следовало ухудшение, может быть, в какой-то иной форме; но никогда, никогда, никогда не было истинного исцеления.

Господа, вы можете годами идти по этому пути, продолжая лечить ваших пациентов до самой их смерти. Они всегда будут прощать вам рецидивы за ту надежду, которая блеснула в первые три дня. В сущности, эти три дня и будут приписаны вам, всё остальное — болезни. Вы можете крутить это колесо перемен с завидным постоянством: улучшение, лекарственная болезнь, новое назначение; симптомы исчезли, новые лекарственные симптомы, новое лекарство на эти симптомы; опять улучшение, опять неприятности и снова очередное лекарство с подобными симптомами, которое, как и в случае его предшественников, дает соответствующее улучшение своих симптомов, а затем (если вы продолжаете делать назначения этим идиотическим способом) порождают новую цепочку симптомов, на которые вы снова тоскливо прописываете следующее лекарство — при этом ваше уважение к гомеопатии падает все ниже и ниже, а более молодые коллеги удивляются, куда же подевался весь ваш энтузиазм к этому методу лечения. Даже в те дни, когда мои знания были еще невелики, я могла бы блестяще справляться со многими случаями, если бы прислушалась к словам моей матери и внушала бы пациентам мысль: «Как только вам станет лучше, вы должны прекратить принимать лекарство и не прикасаться к нему до тех пор, пока вам не станет действительно хуже».

Боюсь, я загубила работу нескольких людей, склонив их использовать более высокие и высочайшие потенции. Я знаю, что выставляю себя в плохом свете, но, возможно, это необходимо. Потому что, уважаемые господа, каждая крупица зла, совершенного мною в моем невежественном стремлении к лучшему, продолжает жить и сейчас в каком-нибудь уголке Лондонского гомеопатического госпиталя, и я то и дело сталкиваюсь со своими грехами в самые неожиданные моменты и в самых неожиданных уголках — «hinc illae lacrimae!»**

** hinc illae lacrimae! (лат.) — отсюда и слезы.

Я как-то видела человека, который назначил Calcarea Carbonica CM трижды в день в течение месяца, объясняя это тем, что он «испытывает высокие разведения». И мои вредные советы назначать Tuberculinum еженедельно — а ведь кто-то давал, скажем, Silicea 30 «t.d.s.» (да, да, именно, Silicea, это глубоко действующее лекарство, активно работающее на протяжении 40-60 дней!) — до сих пор витают вокруг подобно зловредным духам, изгнание которых потребует больше святой воды покаяния и исповеди, чем я смогу раздобыть сегодня.

[diant]

ПОЛЬЗОВАНИЕ РЕПЕРТОРИЕМ
Но дело было не только в глупой фантазии и дерзком эксперименте. Я действительно пыталась прорабатывать мои случаи, полагая, что если исцеление не достигнуто, то это потому, что я подобрала неправильное лекарство, которое совсем не подходит. Я пыталась прорабатывать случаи в течение долгих часов утомительного труда — и как правило впустую! Что неудивительно, ведь я никогда этому не училась.

До тех пор пока наши первые специалисты не вернулись с учебы в Америке, никто никогда не учил меня, как из всей совокупности симптомов выделять те несколько, которые имеют исключительную ценность. Никто никогда не учил меня, как исключать те или иные лекарства и экономить усилия, начиная с определенных общих симптомов, особенно выраженных у пациента. У меня не было ни малейшего представления о том, как рационально организовать работу реперторизации.

Я могла начать с выписывания необъятного списка лекарств, дающих запор, если пациент жаловался на эту проблему; и так далее со всеми его симптомами, важными или неважными, даже механическими и, вероятно, всецело вводящими в заблуждение, приписывая каждому лекарству определенный вес в соответствии с его шрифтом, и ни на миг не задумываясь (что очень важно), совпадает ли этот шрифт в пациенте и лекарстве, а затем подсчитывая все это арифметически. Иногда и выходило определенное лекарство, но работа была ужасной, монотонной и часто даже не приносившей результатов.

Но так легко я не сдавалась. Понимая важность реперторизации, я решила овладеть ею в совершенстве и, более того, сделать ее практичной и требующей минимальных усилий. В результате я даже придумала специальную систему карточек, где на каждой карточке был симптом, а все лекарства, которые его имеют, перфорировались. Я буквально оглушила себя, перфорируя тысячи таких карточек. У меня до сих пор кабинет полон ими. Но даже это не могло помочь, поскольку сама система была ошибочной***.

*** Тайлер отправила копию этого карточного репертория на рецензию Кенту. Он подверг его резкой критике. В частности, он сказал: «...Ваша карточная система напоминает готовую обувь, которая должна подходить всем, независимо от тех неудобств, которые она причиняет. Первой и высшей идеей гомеопатии является стремление к индивидуальному. НАША РАБОТА — ЭТО ИНДИВИДУАЛИЗАЦИЯ. Ваши карточки уничтожат высочайшие идеалы Ганемана и моего учения, так как она направлена на то, чтобы приспособить лекарства для массового использования, вместо индивидуального. Ваша карточная система уничтожает тот рост и прогресс, которые дает проработка случая, каждого случая, в работе каждого начинающего. Дайте начинающему карточную систему, и с ним будет покончено. Он перестанет расти. Он не будет учиться владеть Материей Медикой. Я как-то разрабатывал подобную схему, но вскоре я понял, что следует прорабатывать каждый случай, пользуясь полнейшей доступной реперторизацией, ничего не проскакивая, так как иначе можно пропустить нечто важное, что противоречило бы моей совести... Ваша карточная система сделает хороших людей посредственностями, поскольку она извращает продвижение, рост и зрелость в ваших учениках. У вас нет другого пути, кроме как продолжать пользоваться реперторием в каждом случае...» (Прим. Джулиана Уинстона.)

Если вы понимаете, как реперторизовать, то все, что нужно для начала работы с пациентом, это маленькая папочка, где лежит что-нибудь около 80 карточек с симптомами из радела «Общие»; часто на принятие решения требуется пять минут вместе с подглядыванием в Материю Медику — если бы я только знала это тогда! Однако из всего этого я извлекла один урок, который могу преподать кому угодно, а именно — как не надо делать.

Еще один способ, гарантирующий в некоторых случаях неудачу, — это начать реперторизацию (с целью отсеять бесполезные лекарства и облегчить себе работу) не с общих симптомов, а с некоторого списка лекарств, для которых характерна болезнь пациента. Возьмем, к примеру, мой случай с зобом, который прошел от Sepia — oт одной дозы Sepia.

В дни моей бездарной реперторизации я бы начала работать над таким случаем с выписывания всех лекарств, которые помогают от зоба; затем, поскольку уплотнение было в правой доле, я бы при помощи другого списка лекарств исключила бы те из них, которые не влияют на правую половину тела или шею. И я потерпела бы неудачу — абсолютную и неизбежную неудачу, потому что Sepia нет ни в одним списке лекарств, известных своим влиянием на щитовидную железу. И опять же, хотя Sepia и относится к числу лекарств, предпочитающих одну сторону тела, эта сторона обычно оказывается левой; поэтому я бы неизбежно ее пропустила. Пациентка получила Sepia, потому что она и выглядела, и была типичной пациенткой Sepia с симптомами Sepia и потому что в тот момент я просто не могла дать ей ничего другого. Мое абсурдное намерение состояло в том, чтобы сначала вылечить ее саму, а потом уже заняться ее зобом.

Но если (а это немаленькое «если») вы все-таки вылечите свою пациентку, то больше лечить, скорее всего, будет уже нечего. Ваше дело вылечить ее саму, остальное — ее задача. Приведите ее в норму, и ей станут больше не нужны приобретенные ею со временем отклонения. Здоровый организм быстро справляется с ненужными деталями, ибо он может избавляться от них так же хорошо, как и развивать их. При наличии раздражителя он даст вам буйную поросль всяких «выпирающих следствий», и напрасно вы будете пытаться от них избавиться. Приведите его в норму, и он сам начнет вычищать их и наводить в доме порядок. Даже не сомневайтесь: если что-то продолжает существовать, значит, на то есть причина! И поучитесь на примере хвоста головастика, он научил меня многому. Я всегда думала, что он отваливается! Нам еще многое предстоит узнать о рассасывании.

[diant]

ПОСПЕШНОЕ НАЗНАЧЕНИЕ
Еще один вариант того, как не надо делать, — это слишком спешить с назначением. Если вы долго и кропотливо берете случай в начале (конечно, когда знаете, как это делать), вам почти не придется возиться с ним потом. И наоборот, если вы почти не будете с ним возиться в начале, то потом вам придется возиться с ним бесконечно, пересматривая его многократно. Если вы уже замутили чистую воду неправильным назначением, то как вы собираетесь узреть глубины? У вас уже не будет истинной картины заболевания, которой должно соответствовать лекарство. Одно неправильное назначение влечет за собой другие, и так, возможно, до безнадежного запутывания случая. «Что посеешь (плохие назначения), то и пожнешь». Если вы не уверены, дайте плацебо и ждите. Ганеман говорил: «В любом случае начинай с недели плацебо».

[diant]

НАЗНАЧЕНИЕ ПРИ УЛУЧШЕНИИ
И наконец, когда вы уже проработали случай и нашли свое лекарство, остается еще несколько способов того, как не надо делать.

Один из самых катастрофических и убийственных — это повторять прием, пока продолжается улучшение. Два случая врезались мне в память, хотя я и не сразу поняла, что тогда произошло; тем не менее я снова и снова продолжала делать то же самое, потому что это самый трудный урок в целом свете — научиться держать руку на пульсе и ничего не делать. Кто-то оправдывается малейшим возвращением симптомов как поводом повторить прием и часто портит случай — по крайней мере, на какое-то время.

Ярким примером, который в те ранние дни я даже не поняла, был случай типичного хронического Aloe-поноса. (Я тщетно пыталась найти записи по этому поводу, поэтому буду опираться только на свои яркие воспоминания). Пациент получил Aloe СМ (одну дозу или две с недельным интервалом). Он вернулся с настолько улучшившимся состоянием, практически здоровым, что я погладила себя по головке и воздала хвалу гомеопатии как самому чудесному методу. Я решила, что средство подобрано вполне правильно, и мне стоит подержать пациента на нем еще чуть-чуть во избежание рецидива! Разумеется, теперь он вернулся уже в худшем состоянии. Тогда я назначила его более часто (средство было подобрано правильно, так как первая доза оказала просто магическое действие). Я решила, что я немного преувеличила: гомеопатия — это все-таки не такое чудесное средство («моя гомеопатия», следовало бы написать в кавычках). И он, в конце концов, перестал приходить вовсе.

С тех пор этот случай долго меня мучил. В то время я пришла к выводу, что первое назначение — это сравнительно легко; а вот что делать с пациентами, когда они приходят с улучшением, было выше моего понимания! Очевидный ответ «не делать ничего» долгое время оставался за пределами моего разумения.

Вот тут-то и вступает в действие философия. Именно здесь в гомеопатии мы гибнем из-за нехватки знаний. Именно здесь набирает очки та молодежь, которая ей училась. Они никогда не будут столько знать на тему «как не надо делать»; но их научили, когда не делать этого! Ибо есть одно и только одно правило, которое здесь уместно: пока продолжается улучшение, не вмешивайтесь; и повторяйте прием или пересматривайте случай только тогда, когда вы уверены, что улучшение действительно закончилось.

Ведь Райт доказал это недавно для Tuberculinum при помощи микроскопа; хотя Ганеман сформулировал этот закон более ста лет тому назад. А мы, кто называет себя его последователями, еще презрительно усмехаемся по поводу «вечного Ганемана», даже не удосужившись по-настоящему овладеть его учением.

Никогда не повторяйте прием, пока идет улучшение. В острых случаях оно может продолжаться от нескольких минут до нескольких часов (как говорит Ганеман), и от нескольких дней до недель и месяцев, в зависимости от лекарства и случая, при хронических заболеваниях. Но если вы не хотите, чтобы ваша работа все время шла насмарку, если вы не хотите быть одним из тех, кто «попробовал гомеопатию и разочаровался», ни под каким предлогом не встревайте в ваши улучшения, а свой энтузиазм приберегите для академической медицины.

Еще одним горьким уроком был случай сердечной недостаточности с недостаточностью митрального клапана у женщины 29 лет, которую мне было разрешено лечить после ее госпитализации в Лондонский гомеопатический госпиталь. На этот раз у меня сохранились заметки и показания домашнего врача. Она оказалась Arsenicum, и я давала ей дозу Arsenicum CM два дня подряд (поскольку в ночь между ними она получила дозу Spigelia в низком разведении, что могло прервать действие препарата). Эффект был магическим. Три дня спустя (всего через четыре дня после госпитализации) [врач записал]: сердце сократилось, и теперь выступало за край грудины всего на один дюйм вместо двух. Печень также сократилась, и теперь по линии сосков составляла в диаметре 6,25 дюйма вместо 8,75. Сто ударов из ста сорока четырех достигали теперь запястья, вместо шестидесяти двух из ста шестидесяти. Она стала спокойно спать ночью, вместо удушающих приступов в полузабытье и частой рвоты до самого утра, которые были характерной чертой данного случая.

Она чувствовала себя намного лучше. Все были поражены этому улучшению, и в своей радости и желании еще больше ускорить выздоровление я дала ей неделю спустя еще одну дозу Arsenicum CM. Этот шаг поставил крест на описываемом случае — во всех смыслах. Ей стало хуже, был назначен Lycopodium, но он не принес облегчения. Все ее пугающее беспокойство вернулось; она нигде не могла найти себе места. Женщина попросилась домой, где вскорости и умерла.

Вы, знающие гомеопатию, хорошо понимаете, что в таком случае даже само назначение СМ было рискованным шагом, но повторение его тогда, когда пациенту стало настолько лучше, было воистину шагом безумца. Вы видите, что недостаточно точно подобрать лекарство, недостаточно даже сделать успешное назначение. Вам нужно знать всю философию, если вы хотите каждый раз доводить свою работу до конца и желаете извлечь из гомеопатии почти всю ту пользу, которую она может вам дать. Я поступила как тот электрик, который, имея подходящие провода и лампу с сопротивлением как раз достаточным, чтобы светить в полную яркость, бездумно удваивает ток, пережигает нить лампы и получает в итоге воцарившуюся тьму. Чем больше сила, тем осторожнее следует с ней обращаться, чтобы избежать несчастья.

[diant]

ВЫСОКИЕ ПОТЕНЦИИ В ТЯЖЕЛЫХ СЛУЧАЯХ
Еще один способ того, как не надо делать, — случай, ярко иллюстрирующий огромный риск назначения высокой потенции даже показанного средства при далеко зашедшем заболевании. Это был случай злокачественной опухоли груди. Женщина хорошо шла на единичных дозах Scrophularia, у нее прошла боль и отечность руки, болезнь перестала причинять неудобства, хотя и прогрессировала. Она выглядела здоровой крепкой пожилой женщиной мужеподобного облика.

Я внимательно изучила ее случай и дала ей Lachesis 200, а затем дозу Lachesis СМ. Вслед за нею вскоре последовал тревожный коллапс, кровотечение, быстрые зеленоватые разрастания и нестерпимый запах (от всех этих симптомов, кстати, ей помогла доза Ornithogalum, полученная ею за несколько недель до смерти). Такое обострение после Lachesis CM скорее понравилось мне, чем напугало меня — оно показывало, что я попала в точку. За второй дозой, данной позже, спустя полчаса наступил коллапс и опять ужасное обострение всех симптомов. Но я продолжала наивно надеяться, что такая реакция может сильно продвинуть ее и прояснит случай. Но этого так никогда и не случилось. А мне эта история послужила уроком.

Философия учит, что при далеко зашедших заболеваниях, злокачественных или туберкулезных, с сильным перерождением тканей или пониженной витальностью, самое ужасное, что вы можете дать вашему пациенту, это показанное средство в высокой потенции. Дайте ему все что угодно, только не это!

Некоторые из вас беспокойно заерзали, не веря этому или божась, что если бы вы действительно в это верили, то давно бы бросили гомеопатию. Но другие участники дискуссии, между прочим, будут более чем согласны со мной на основании их собственного опыта. Вы увидите, что согласившиеся — именно те люди, кто знает свое дело и может управлять своей силой, получая результаты; кто не просто является величайшим мастером и энтузиастом, но приходит иногда в форменный ужас от своих лекарств в высоких потенциях; потому что они знают, насколько мощно такие потенции могут действовать не только во благо, но в равной степени и во зло; знают, что когда заболевание обширно или реакция слаба, самым вредным лекарством, которое вы можете дать своему пациенту, будет подобнейшее, если оно не назначено с предельной осторожностью и в низких потенциях.

[diant]

ВМЕШАТЕЛЬСТВО
Еще один замечательный способ того, как не надо делать (как видите, я перепробовала их все): работать над случаями в команде с кем-нибудь, кто мало знает о философии назначений, а вспоминает о ней и того меньше.

Уже поздно, на приеме куча пациентов, с которыми надо быстро разобраться. Он смотрит случай, над которым вы много работали и размышляли, слышит печальную историю, возможно, историю лекарственного обострения (ваш горе-врачеватель не верит в обострения, ибо по природе вещей у него их бывает мало, а когда они все же случаются, он никогда их не распознает!), или историю возвращения старых симптомов, или у пациента понос, или сыпь, или чрезмерная потливость, которые могут быть очень важны, так как означают резкую подвижку в сторону исцеления какого-то серьезного состояния, если их не трогать. Или даже симптомы пациента ухудшились, но ему стало лучше (если его об этом распросить), что должно указывать на необходимость паузы. Однако после первых же слов об ухудшении назначается новое лекарство, и случай начинает развиваться в другом направлении, возможно, исключающем выздоровление.

Это пример того, как не надо делать вдвойне! Потому что здесь бросается на ветер сама ваша жизнь, ваша энергия и ваш успех, причем без всякой компенсации. Страдаете вы оба, вы и ваш пациент, потому что вас лишили вашей победы, и оба страдания — ни за что! Любой из нас имеет все шансы при малейшей беспечности испортить работу другого.

[diant]

* * *
Однако, довольно о том, как не надо делать! Всего этого в прошлом было более чем достаточно, но прошлого не воротишь. Старое уходит, причем стремительно! Нас интересует настоящее; также будущее, и в наших руках — жить или умирать! Нужно только усердно учить молодежь — и великое дело будет в их руках безопасно служить людям. Тому, кто может владеть силой, можно верить, что он никогда не злоупотребит ею.

А вам, кто учился гомеопатии у мастера; кто знает ее философию наизусть; кто научен правильно брать случаи, уважать и бояться высоко потенцированных лекарств и использовать их только безопасным образом; кто обучен распознавать и понимать свои результаты и правильно с ними обращаться — вам я скажу:

Будьте терпеливыми, будьте мягкими и вежливыми, будьте терпимыми и выдержанными. Вы и понятия не имеете, как те, у кого не было ваших преимуществ, боролись и продолжают борются — со слезами боли на глазах и не имея ваших результатов, которые могли бы поддержать их и вознаградить их за их усилия. Они, многие из них, могут оглянуться назад на те времена, когда у них было не меньше энтузиазма, чем у вас; когда они постигали свои лекарства долгим опытом, зная их не хуже вас, но добывая это знание с гораздо большим трудом, чем вы, кому эти знания преподносятся в привлекательном виде, — вы, кого теперь обучают.

А главное, будьте хорошими хранителями того дара, который вам вручен, и будьте готовы передать его дальше. Каждый из вас, работая сам по себе и для себя, имеет для работы лишь одну жизнь, ограниченный запас часов и энергии, а затем раздается «шепот из тьмы», который говорит: «Конец предрешен», который говорит: «Твое предназначение выполнено», после чего — тишина. Но подумайте, насколько мы можем приумножить труд нашей жизни, нашу помощь людям, сферу нашей энергии и полезности, если будем помогать и вдохновлять других. Какая огромная работа может в конце концов быть заложена нашими усилиями! Подумайте о той работе, которую проводит сейчас по всему миру доктор Кент — проводит руками своих учеников, тех людей, которых он сам увлек, вдохновил и научил, и тех, кого они, в свою очередь, обучили и обучают сегодня. Поверьте, в мире нет иного величия, кроме как в служении.

Тот, кто может стать великим среди вас, да станет он на тропу служения. Учите, помогайте, поддерживайте, ободряйте, вдохновляйте! Даром получали, даром отдавайте — щедро дарите из лучшего, что есть в вас.

Лондон, Англия